Козацкому роду нет переводу, или Мамай и Огонь-Мол - Страница 223

223

Семантика украинского слова «химерный» сложна и довольно расплывчата. В том значении, которое представляется нам наиболее подходящим, слово «химерный» может быть понято как «причудливый», «чудаковатый». В историко-литературном смысле больше всего подшило бы определение «бурлескный» роман. Под бурлеском надо разуметь шуточно-пародийное произведение, в котором причудливо сочетаются серьезное с комическим, трагическое с шутовским, где жизнь представляется то веселой, то грустной игрой самых разнообразных персонажей. В украинской советской литературе до романа А. Ильченко «Козацкому роду нет переводу» мы не можем назвать ни одного бурлескного произведения, и в этом отношении пальма первенства по праву принадлежит ему. Однако жанр бурлеска, тонко и изящно введенный автором, не родился на голом месте. Весьма ощутимые нити ведут к роману А. Ильченко от знаменитой «Энеиды» Ивана Петровича Котляревского и от некоторых повестей Квитки-Основьяненко, в частности от «Конотопской ведьмы». Литературные реминисценции не исчерпывают и не могут исчерпать подлинных источников творческого воодушевления А. Ильченко. Он несомненно был вдохновлен богатейшей стихией украинского народного творчества: старинными сказками и легендами, пословицами, поговорками и присказками, народными думами, историческими песнями, наконец, изобразительным искусством украинского народа.

На первый взгляд роман Александра Ильченко покажется историческим, во всяком случае, относящимся к изображению прошлого. Исторический жанр в украинской советской литературе давно утвердился и принес обильную жатву. Напомним хотя бы «Переяславскую раду» Натана Рыбака, «Клокотала Украина» Петра Панча, «Данило Галицкий» А. Хижняка, «Устим Кармелюк» В. Кучера, «Семен Палий» Ю. Мушкетика, исторические романы П. Загребельного. Роман «Козацкому роду нет переводу» резко отличается от перечисленных выше произведений в историческом жанре. События, развертывающиеся в этом произведении, в основном мало связаны с известными нам историческими персонажами, деятелями украинской или русской государственной жизни. И все же роман А. Ильченко историчен, как историчны, скажем, «Дон Кихот» Сервантеса или «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле. История присутствует в таких произведениях как бы обобщенно, идеи как бы конденсированы в образах, рожденных авторской или народной фантазией.

По замыслу писателя, центральным в его большой бурлескной эпопее, точно именуемой «озорным романом из народных уст», должен быть образ казака Мамая. Украинские народные картинки изображают бравого казака Мамая с его верными спутниками — добрым конем и собакой Ложкой, неизменно бегущей по следам своего хозяина. Казак Мамай — отнюдь не историческая личность. Это образ, созданный народным воображенном, как бы символ бессмертия народа. Отсюда и заглавие романа «Козацкому роду нет переводу». Иными словами — люди бессмертны, народ бессмертен.

Казак Мамай в описании А. Ильченко является в своем характерном обличье: в старом казацком жупане, в белой чисто выстиранной сорочке, с пистолетом за поясом, саблей на боку и бандурой на спине. Он ничем не отличался от всех прочих запорожских казаков, замечает автор, от тех, «которые грудью защищали христианский свет от мусульман, православных от католиков, словом, отстаивали честь и свободу Украины». Здесь А. Ильченко подчеркивает типичность образа казака Мамая, как бы показывает, что он представляет собой некую квинтэссенцию украинского национального характера. По некоторым намекам, имеющимся в романе, мы можем отнести его действие ко второй половине XVII столетия. Это знаменательная пора в истории Украины, когда великое дело ее воссоединения с Россией было уже завершено Богданом Хмельницким, а его преемники, в частности гетман Выговский, не столько продолжали политическую линию Хмельницкого, сколько расшатывали ее, так что самому народу не раз приходилось идти против казацкой верхушки и поддерживать своей силой созданное ранее единение двух братских народов. Борьба против турок и против власти Ватикана знаменовала собой борьбу широких демократических масс за независимость. Казак Мамай — горячий участник в этой борьбе, ярый враг жестокого гетмана-угнетателя Гордия Пыхатого, прозванного Однокрылом. Мамай направляет все свои мысли и заботы на помощь обиженным и обездоленным. Он вступает в единоборство с «пыхатым» (заносчивым гордецом) гетманом и неизменно выходит победителем.

Так мы можем охарактеризовать облик Мамая с идейной стороны. Но этого явно недостаточно для определения своеобразия главного персонажа романа. А. Ильченко умело сочетает два художественных приема, чтобы полнее и разнообразнее раскрыть характер казака Мамая. В ряде эпизодов казак Мамай обрисован вполне реалистически. Он действует как подлинный запорожец, от него веет чистотой и непосредственностью простой народной души. Юмор, бойкий и лукавый, подбадривающий в тяжелые минуты жизни, сопутствует на всех дорогах казаку Мамаю. Словом, мы могли бы воспринять Мамая как строго реалистическую фигуру, если бы к ней не были примешаны, и в весьма солидной дозе, черты романтико-фантастические. Оказывается, казак Мамай — «характерник», то есть волшебник, могущий призвать на помощь народную магию, чтобы избавить себя и других от грозящих им опасностей.

В романе Ильченко есть эпизод, когда казак Мамай схвачен и брошен в темницу. Как будто нет выхода из тяжелого положения. Но вот славный казак прибегает к волшебному средству: сапожным шилом он выводит на стене образ своего боевого коня, и этот конь оживает. Казак Мамай вскакивает на коня и мчится прочь из темницы, где ему грозила виселица. Что могли сделать с ним испуганные гетманские слуги? В руках одного из них остался красный казацкий сапог Мамая, а сам герой скакал по простору родимого края, весело издеваясь над лютым своим врагом гетманом Пыхатым.

223